Тупик.Ru: Президентство — миссия или работа?

четверг, 10 января 2013 г.

Президентство — миссия или работа?

Оба последних наших президента — Владимир Путин и Дмитрий Медведев — в публичных выступлениях не раз говорили о своей деятельности на посту президента, как о работе. Одно из свежих высказываний Медведева на эту тему: "Когда я работал президентом, он (бюджет — авт.) мне тоже никогда не нравился". Пребывание в президентской должности они сравнивают и с топ-менеджерством, и с работой управляющего страны. На этот счёт даже родилось немало анекдотов, вот один из них: "Известно, что Медведев и Путин — это топ-менеджеры нашего государства. Но неизвестно, кто является советом директоров..."

Усиливает некий должностной характер деятельности главы государства вручение УДОСТОВЕРЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА. "Корочка" эта — надо полагать, очень красивая, но она сразу как-то приземляет президента, ставит его — пусть и самым первым — в общий ряд госчиновников.

Я долго рылся в интернете в попытках отыскать "удостоверение" императора/царя Российской империи или некий аналог подобного документа. И ничегошеньки не нашёл.

Ничего не сказано об "удостоверении" императора и в "Своде Законов Российской Империи", в котором расписано всё в мельчайших подробностях "о существе Верховной Самодержавной Власти", где говорится, что "Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная Власть. Повиноваться власти Его не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает".

Какие тут удостоверения, бумажки, "корочки", если власть императора освящена Самим Богом! И все русские самодержцы с великой честью выполняли возложенные на них священные обязанности, верой и правдой служили России, своему Отечеству.

Совершенно иные ощущения от нынешней верховной власти в России. Ощущение её временности и прискорбной мирской суетности. А как может быть по другому, если президенты не служат России, а, как они сами и говорят, выполняют работу.

В Своде Законов Российской империи есть такой пункт: "Особа Государя Императора священна и неприкосновенна". И Владимир Путин, получив пост и. о. Президента РФ, подписал свой первый государственный документ — указ "О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи", который предоставлял бывшим российским президентам (на тот момент таким был только Ельцин) гарантии неприкосновенности.

Вроде бы речь идёт об одном и том же — неприкосновенности первых лиц государства. Однако каждая из этих "неприкосновенностей" наполнена своим духом. Одна — божественным, вторая — смрадным. Путинский указ, по сути, увел в "зону неприкосновенности" — дела о развале великой страны, запуске механизма разворовывания и растаскивания государственной собственности, низведении в нищету подавляющего большинства населения страны... Так не мог поступить тот, кто Служит Отечеству, для кого Отечество — его судьба. Топ-менеджер, управляющий, наёмный работник — запросто, элементарно.

Или недавно нашумевшая анекдотическая история с вручением российского паспорта Депардье. Мог ли Отец Отечества, даже исходя из "высоких" целей политической игры, публично уважить одного француза и хотя бы несколько не облегчить переселенческие муки миллионов соотечественников в Россию?

Совершенно очевидно, что в духовном наполнении статуса российского президента зияет некая лакуна. Да, полномочия и обязанности президента прописаны в Конституции РФ, на которой он приносит присягу в день инаугурации. Однако должен существовать, видимо, и некий Кодекс Президента России, который наделял бы первое лицо государства на срок президентства особой миссией Верховного Правителя, поступки и действия которого соизмерялись с высшей целью служения Отечеству. И тогда многие трудные и сложные вопросы находили бы очень простые и, как любит выражаться Путин, "эффективные" решения. Отвечает оно высшим интересам России и её народа — решение верное, полезное, "эффективное". Нет — отправляется на доработку/переработку или в "корзину" истории. И эта деятельность, духовно поднятая на "императорскую" высоту, будет уже не просто рутинной управленческой "работой", а исполнением миссии.